Ближний Восток всегда был неспокойным и неоднозначным регионом; своего рода индикатором напряженности и дестабилизации в мире. Развитие тех или иных процессов на его территории, во многом, определяло роль тех или иных государств в мировой политике. Ситуация в 2017 году на Ближнем Востоке изменилась радикально. В первую очередь, это касается Сирии и Ирака (победа режима Башара Асада и его союзников над ИГИЛ), на основании чего можно говорить о «провале» американской политики в регионе (конец «Проекта Великого Ближнего Востока») и появлении нового стратегического треугольника – Москва-Анкара-Тегеран. Проект «Великого Ближнего Востока» (ПВБВ) составляет существо замысла «миропорядка по-американски». Главный документ ПВБВ называется «Новая национальная стратегия безопасности США на Ближнем Востоке: анализ после 11 сентября». Этот проект способен изменить границы 24 стран – от Марокко и Мавритании до Афганистана.
«Великий Ближний Восток» и Северная Африка определены Вашингтоном как плацдарм для установления контроля над Средней Азией – «сердцем» Евразии и мира. По мысли американских стратегов, тот, кто это «сердце» займет, обеспечит глобальный контроль.
Важнейшим результатом 2017 года было построение Россией трехстороннего альянса между Москвой, Анкарой и Тегераном. Тегеран при Трампе стал удаляться от Вашингтона, поскольку попытка сблизиться с Тегераном была основой стратегии Обамы. Теперь у Тегерана среди больших игроков оставалась только Москва, с которой итак были союзнические отношения. Поворот Эрдогана к России, начавшийся в 2016 году, в 2017 году вышел на новый уровень подготовки к стратегическому партнерству (закупка С-400 и другие знаки). Регулярные переговоры Путина с Эрдоганом позволили построить общую стратегию на севере Сирии. С другой стороны, Путин наладил тесный союз с шиитами – прежде всего с Ираном, но также с Хезболлой и с шиитскими властями Ирака.
В 2018 году сближение ряда стран Ближнего Востока с Россией может существенным образом изменить политическую и экономическую риторику в регионе. Соединенные Штаты не будут мириться с таким состоянием дел и будут всячески пытаться переломить ход событий на свою сторону с целью реализовать проект «Великого Ближнего Востока».
Это может привести к новым боевым действиям в регионе, а также существенным образом отразиться на экономических и торговых связях. Но пока этого не произошло, Россия всячески укрепить свои экономические и торговые позиции на Ближнем Востоке.
Так, по данным Федеральной таможенной службы России, товарооборот между РФ и странами Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) за три квартала 2017 года составил около $12,5 млрд. Эта достаточно скромная цифра: показатели внешней торговли РФ с 22 арабскими странами региона сопоставимы с нашим внешнеторговым оборотом с соседними Казахстаном ($12,2 млрд) и Японией ($13,1 млрд) за первые три квартала прошлого года, но в разы меньше объемов внешней торговли с Китаем, странами ЕС и даже с США.
По итогам года, если будут сохраняться те же ежегодные темпы прироста внешнеторгового оборота на уровне 5 – 8%, российский товарооборот со странами региона может составить около $15 млрд. Сегодня совокупная доля региона БВСА в российской внешней торговле – не более 3%. Правда, внешнеторговое сальдо с арабскими государствами почти на 90% в пользу России. Учитывая, что в глобальной торговле ближневосточный регион – один из основных потребителей товаров и услуг, возможности наращивания торговых оборотов здесь сохраняются большие. В структуре российской торговли со странами БВСА, как и во внешней торговле вообще преобладают (за исключением военно-технического сотрудничества) в основном сырьевые товары и продукты низкого передела: зерно, металлы, древесина, минеральные продукты и тому подобное. Крупные инвестиционные проекты в регионе пока возможны лишь в атомной области и в сфере нефтедобычи. В других секторах российские достижения не просматриваются.
Что же касается США, то его внешнеэкономические позиции на Ближнем Востоке не так прочны, как российские. В последнее время из-за обострений отношений с Ираном (план по «сдерживанию агрессии Ирана»: под «агрессией» власти США подразумевают поддержку Ираном шиитских группировок в Ираке, «Хезболлы» в Сирии, хуситов в Йемене и палестинцев в секторе Газа; также в плане представлены рекомендации по противоборству с «иранским кибершпионажем» и новый список мер по пресечению ядерной программы), внешнеполитические «заигрывания» с Израилем (вопрос о переносе посольства США в Иерусалим), ухудшение отношений с Египтом (подписание в 2017 году документа об уменьшении военной помощи Египту в 2018 году на 300 млн. долларов, а экономическую помощь определить в размере 75 млн. долларов) и ряда других обстоятельств Америка значительно утратила доверие экономического и политического характера среди ближневосточных партнеров, особенно своих союзников в данном регионе – Египта, Саудовской Аравии. Эти страны обеспокоены новой политикой Д. Трампа и все чаше высказывают желание сближаться в экономическом плане с Россией, видя в ней более надежного партнера.
Возвращаясь к вопросу об урегулировании конфликта между Израилем и Палестиной, следует сказать о том, что существует возможность присоединения Китая к «ближневосточной четверке» (ООН, Соединенные Штаты, ЕС и Россия), которая содействует мирным переговорам между Израилем и Палестиной. Китай заинтересован в предотвращении дальнейшей дестабилизации Ближнего Востока, который приобретает всё более важное значение для реализации геополитических планов этой страны. Министр иностранных дел Китая Ван И подчеркнул данное утверждение во время своего выступления на дипломатическом форуме в Пекине 9 декабря 2017 года.
Он настоятельно призвал все стороны, участвующие в израильско-палестинском кризисе, «проявлять сдержанность и избегать новых волнений в регионе». Участие Китая в ближневосточных делах будет возрастать по мере роста влияния КНР как глобальной державы. Пекин вкладывает много средств в коммуникационные и транспортные коридоры, чтобы связать западную часть Тихого океана и ЕС в рамках проекта «Один пояс и один путь». Новый китайский Шелковый путь должен пройти через страны Ближнего Востока, поэтому региональная нестабильность является постоянной угрозой для планов Пекина по расширению торговли.
Подводя итог, следует обратить внимание на тот факт, что расшатывание ближневосточного «маятника» в сторону России все больше становится вероятным в 2018 году, исходя из тех событий, которые сейчас происходят на Ближнем Востоке. Ослабление экономических позиций США в регионе, кроме позиций в нефтяной и газовой сферах, свидетельствует о повышении уровня недоверия ближневосточных партнеров американским коллегам. Значительную роль в этом играет «неуравновешенная» политика Дональда Трампа, которая в негативном отношении сказывается на развитии конструктивного американо-ближневосточного диалога.
Исходя из этого, в перспективе США могут лишиться однополярного лидерства на Ближнем Востоке, разделив его с Россией и Китаем. Именно Китай в последнее время проявляет все больший интерес к данному региону и всячески стремиться установить там мир и стабильность. Исходя из вышеизложенного, «экономическая карта» Ближнего Востока может значительно измениться под влиянием России и Китая, которые могут не только повлиять на функционирование существующих торговых и транспортных коридоров, но и создать новые, которые смогут значительно увеличить товаропотоки и связать Ближний Восток с Азией и Европой.
УкрАгроКонсалт
© ООО "Агро Онлайн", 2025, support@agro-online.com | Оферта